Жанар Абдархманова 
Албания, страна-кандидат на вступление в Европейский союз, оказалась в центре сложного экологического и социального конфликта, вызванного стремительным развитием гидроэнергетики. Государство, подписавшее Софийскую декларацию о «Зеленой повестке» для Западных Балкан, взяло на себя обязательства достичь углеродной нейтральности к 2050 году. На бумаге страна находится в отличном положении относительно европейского «Зеленого курса»: ее энергетический сектор почти полностью базируется на гидроэлектростанциях, производящих чистую энергию. Однако отчеты Европейского агентства по окружающей среде (EEA) и расследования независимых журналистов показывают, что агрессивное строительство ГЭС, зачастую финансируемое европейскими институтами, приводит к истощению водных ресурсов, разрушению биоразнообразия и массовым протестам местного населения.
Согласно официальным данным, Албания стремится к сокращению выбросов парниковых газов на 20,9% к 2030 году и уже выполнила ряд целевых показателей ЕС по использованию возобновляемых источников энергии. Тем не менее, зависимость страны от гидроэнергетики делает ее крайне уязвимой перед лицом изменения климата. В засушливые годы, которые становятся все более частыми в регионе, выработка электроэнергии падает, а страна вынуждена импортировать электричество. При этом парадокс заключается в том, что для борьбы с последствиями изменения климата власти продолжают делать ставку на строительство новых плотин, которые, в свою очередь, усугубляют экологическую обстановку, лишая воды целые регионы.
По данным Национального агентства природных ресурсов, в период с 2013 по 2024 год в стране было построено 158 гидроэлектростанций. Еще 99 объектов, согласно картам распределения, планируются к добавлению в энергосеть. Более половины из действующих станций — это малые ГЭС мощностью менее 2 МВт. Именно эти объекты вызывают наибольшую критику со стороны экологов и местных сообществ. Критики утверждают, что такие станции производят минимальное количество энергии, но наносят несоразмерный ущерб окружающей среде, загоняя реки в трубы и оставляя русла сухими на километры вниз по течению.
Ситуация на местах резко контрастирует с заявлениями о sustainable development (устойчивом развитии). В сельских районах, таких как Либражд, Мирдита и Залл-Гьочай, строительство гидроузлов привело к серьезным социальным последствиям. Фермеры жалуются на разрушение ирригационных каналов и невозможность ведения сельского хозяйства. Жители деревни Тогез, где была построена первая в стране ГЭС, сообщают о нехватке даже питьевой воды, что приводит к проблемам с гигиеной. По словам местного населения, вода забирается для нужд электростанций без учета потребностей людей, а обещанные экономические выгоды обходят общины стороной.
Экологические организации, такие как EcoAlbania и Bankwatch, фиксируют необратимые изменения в экосистемах. В частности, строительство каскадов ГЭС на реке Шкумбин и ее притоках в районе национального парка Шебеник-Ябланица привело к эрозии почв и исчезновению мест обитания рыб. Согласно данным Еврокомиссии, каждая пятая рыба погибает при прохождении через турбины ГЭС, а плотины, построенные без рыбоходов, полностью блокируют миграцию водных обитателей. Несмотря на законодательный запрет 2017 года на строительство гидроэнергетических объектов в национальных парках, реализация ранее утвержденных проектов продолжается, вызывая юридические споры.
Правительство Албании во главе с премьер-министром Эди Рамой неоднократно заявляло о пересмотре политики в отношении малых ГЭС, называя подход предыдущих властей «разрушительной коррупцией». Был проведен аудит концессионных контрактов, и часть из них была аннулирована. Власти обещали, что строительство станций мощностью менее 2 МВт больше не будет разрешаться, если оно затрагивает охраняемые природные зоны или интересы туризма. Однако расследования показывают, что выдача разрешений продолжается, а территории национальных парков иногда сокращаются в угоду энергетическим проектам, как это произошло в случае с парком Вьоса или судебными разбирательствами вокруг проектов в Залл-Гьочай.
Финансовая сторона вопроса также вызывает дискуссии. Значительная часть гидроэнергетических проектов в регионе поддерживалась кредитами от Европейского банка реконструкции и развития (EBRD) и Европейского инвестиционного банка. Международные финансовые институты утверждают, что ужесточили требования к экологической экспертизе и теперь требуют от коммерческих банков-посредников более тщательной проверки проектов. Тем не менее, активисты указывают на то, что многие уже построенные объекты не соответствуют стандартам ЕС, несмотря на использование европейского финансирования.
Общественное недовольство выливается в регулярные протесты. Жители блокируют строительную технику, организуют круглосуточные дежурства и подают иски в Специальную антикоррупционную структуру (SPAK). В некоторых случаях, как в Мирдите, напряжение между застройщиками и местными жителями перерастает в физические столкновения с участием полиции и частной охраны. Люди требуют прозрачности, проведения общественных слушаний и соблюдения их права на воду, которое, по их мнению, приносится в жертву ради прибыли частных компаний, тесно связанных с властными структурами.
В своих стратегических документах, таких как Национальный план по энергетике и климату (NECP), Албания признает необходимость диверсификации. Планируется развитие солнечной и ветровой энергетики для снижения зависимости от гидроресурсов. Однако пока эти планы находятся на начальных этапах реализации, реки продолжают исчезать в трубах деривационных каналов. Для Албании, стремящейся в ЕС, поиск баланса между производством чистой энергии, сохранением уникальной природы и защитой прав своих граждан становится одним из главных вызовов ближайшего десятилетия.